Стихи про женщин .

Среди разных чудес, что пленят и манят,

Свет далекой звезды или вечность седых пирамид,

Есть одно, на котором всегда остановится взгляд,

Это

— женщина, в ней природа все тайны хранит.

Несмотря на засилие боли и зла,

Чудо-женщина в доме тепло сберегла.

В жизнь обычную краски и звуки внесла,

В лихолетье быть королевой смогла.

Пусть же вас окружает людское добро,

Восхищенье мужчин, рук надежных тепло.


Пусть стихи и признанья звучат вновь и вновь,

Пусть почаще вам близкие дарят любовь!

В. Серых.



* * *

Ты

— женщина, и этим ты права,

От века убрана короной звездной,

Ты в наших безднах образ божества!

Мы для тебя влечем ярем железный,

Тебе мы служим, тверди гор дробя,

И молимся

— от века на тебя!

В. Брюсов



* * *

Все это значит в женщину влюбиться;

Кто испытал любовь, меня поймет.

Лопе де Бега, пер. В. Резниченко

* * *

Ей имя —Женщина!

Какой бы ни была

—

Красавицею юной, маленькою крошкой,

Или когда уж косы седина

Припорошила белою порошей:

Она

— весна, и осень, и зима,

Да что там годы и природы время,

И жизнь, которая всего одна!

Не время подводить итоги, дорогая!

Ведь сердце в марте снова оживает

И ждет цветущего и ласкового мая,

И поздравленья с радостью

И дрожью принимает.

Ей имя

— Женщина!

Она всегда горда, красива и нежна

И добротою до краев полна

—

Любимая подруга, спутница, жена!

* * *

Терять рассудок, делаться больным.

Живым и мертвым стать одновременно.

Хмельным и трезвым, кротким и надменным,

Скупым и щедрым, лживым и прямым;

Все позабыв, жизнь именем одним,

Быть нежным, грубым,, яростным, смиренным,

Веселым, грустным, скрытым, откровенным,

Ревнивым, безучастным, добрым, злым,

В обман поверив, истины страшиться,

Пить горький яд, приняв его за мед,


Несчастья ради счастьем поступиться,

Считать блаженством рая тяжкий гнет,

—

Как часто нам пленяет взор

Небрежно женственный убор!

Батист, открывший прелесть плеч,

Умеет взгляд к себе привлечь.

Из кружев, сбившихся чуть-чуть,

Мелькнет корсаж, стянувший грудь,

Из-под расстегнутых манжет

Оборка выбьется на свет,

И юбок пышная волна

Под платьем дерзостно видна,

А распустившийся шнурок

—

Для глаза сладостный намек.

По мне, так это во сто крат

Милей, чем щегольский наряд.

Роберт Геррик, пер. Г. Русакова



* * *

Блаженны вы, страницы, ибо вам,

Дрожащим, как рабы при властелине,

Дано прильнуть к милейшим тем рукам,

В которых жизнь моя подобна глине.

Блаженны строки, что в своей пустыне

Я кровью напитал сполна,

Когда двум светочам

— глазам богини

—

В них мука смертная видна.

Блаженны рифмы, взятые со дна

Священных вод на склонах Геликона,

Коль милостива будет к ним она,

Мой хлеб души и благость небосклона.


Стихи мои, угодны будьте ей!

Что мне дело до иных судей.

Эдмунд Спенсер, пер. Е. Дунаевской;



* * *

Где же ваши короли?

Вы прекрасны, Натали!

Ваши волосы атласны

—

Вы прекрасны, вы прекрасны!

Упивался Сологуб

Алым соком ваших губ.

Сам воспел бы Мефистофель

Ваш такой чудесный профиль,

И Нерон бы занемог

Возле ваших стройных ног.

За пленительные ушки

Вас бы в жены выбрал Пушкин.

Став мишенью для Дантеса,

Он сказал бы: «Вы

— принцесса!»

Обнял нежно бы за талию,

Вдохновился б. И так далее.

Но скажу я, не тая:

Ваш король пусть буду

— я!

* * *

Колдунья

Заколдую, заманю,

Пламенем любви сожгу.

И сама, горя в огне,

Буду помнить о тебе.

Буду помнить, как любил,

Как зимой цветы дарил.

И зима ушла тогда,

Я

— весной твоей была.

Видно, плохо колдовала

Иль любви той было мало.

Только раннею весной


Ты ушел к любви другой.

Вспоминаешь ли меня,

Грешная любовь моя?

Вырван листик жизни той,

Где судьба свела с тобой.

Н. Елжова



* * *

Женщине

Ты

— женщина, ты

— книга между книг,

Ты

— свернутый, запечатленный свиток;

В его строках и дум и слов избыток,

В его листах безумен каждый миг.

Ты

— женщина. ты

— ведьмовской напиток!

Он жжет огнем, едва в уста проник;

Но пьющий пламя подавляет крик

И славословит бешено средь пыток.

Ты

— женщина, и этим ты права.

От века убрана короной звездной,

Ты

— в наших безднах образ божества!

Мы для тебя влечем ярем железный,

Тебе мы служим, тверди гор дробя,

И молимся

— от века

— на тебя!

В. Брюсов

* * *

Мадонна

Не множеством картин старинных мастеров

Украсить я всегда желал свою обитель,

Чтоб суеверно им дивился посетитель,

Внимая важному сужденью знатоков.

В простом углу моем, средь медленных трудов,


Одной картины я желал быть вечно зритель,

Одной: чтоб на меня с холста, как с облаков,

Пречистая и наш божественный спаситель

—

Она с величием, он с разумом в очах

—

Взирали, кроткие, во славе и в лучах,

Одни, без ангелов, под пальмою Сиона.

Исполнились мои желания. Творец

Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна,

Чистейшей прелести чистейший образец.

А. Пушкин



* * *

Я люблю тебя, как море любит солнечный восход,

Как нарцисс, к волне склоненный,

— блеск и холод сонных вод.

Я люблю тебя, как звезды любят месяц золотой,

Как поэт

— свое созданье, вознесенное мечтой.

Я люблю тебя, как пламя

— однодневки-мотыльки,

От любви изнемогая, изнывая от тоски.

Я люблю тебя, как любит звонкий ветер камыши,

Я люблю тебя всей волей, всеми струнами души.

Я люблю тебя, как любят неразгаданные сны:

Больше солнца, больше счастья, больше жизни и весны.

М. Лохвицкая



* * *

Средь мрачных дней под гнетом бед


Из мглы туманной прошлых лет

В потоке радостных лучей

Мне светит взор твоих очей.

Под обаяньем светлых снов

Мне мнится: я с тобою вновь.

При свете дня, в ночной тиши

Делюсь восторгами души.

Я вновь с тобой. Моя печаль

Умчалась в пасмурную даль,

И страстно вновь хочу я жить,

Тобой дышать, тебя любить.

Д. Ратгауз

* * *

Я помню чудное мгновенье:

Передо мной явилась ты,

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты.

В томленьях грусти безнадежной,

В тревогах шумной суеты,

Звучал мне долго голос нежный

И снились милые черты.

Шли годы. Бурь порыв мятежный

Рассеял прежние мечты,

И я забыл твой голос нежный,

Твои небесные черты.

В глуши, во мраке заточенья

Тянулись тихо дни мои

Без божества, без вдохновенья,

Без слез, без жизни, без любви.

В душе настало пробужденье:

И вот опять явилась ты,

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты.

Как неразгаданная тайна,

Живая прелесть дышит в ней

—

Мы смотрим с трепетом тревожным

На тихий свет ее очей.

Земное ль в ней очарованье,

Иль неземная благодать?

Душа хотела б ей молиться,

А сердце рвется обожать…

А. Пушкин

* * *

На заре ты ее не буди,

На заре она сладко так спит;

Утро дышит у нее на груди,

Ярко пышет на ямках ланит.

И подушка ее горяча,

И горяч утомительный сон,

И, чернеясь, бегут на плеча

Косы лентой с обеих сторон.

А вчера у окна ввечеру

Долго-долго сидела она

И следила по тучам игру,

Что, скользя, затевала луна.

И чем ярче играла луна,

И чем громче свистал соловей,

Тем бледней становилась она,

Сердце билось больней и больней.

Оттого-то на юной груди,

На ланитах так утро горит.

Не буди ж ты ее, не буди…

На заре она сладко так спит.

А. Фет



* * *

Средь шумного бала, случайно,

В тревоге мирской суеты,

Тебя я увидел, но тайна

Твои покрывала черты.

Лишь очи печально глядели,

А голос так дивно звучал,

Как звон отдаленной свирели,

Как моря играющий вал.

Мне стан твой понравился тонкий

И весь твой задумчивый вид,

А смех твой, и грустный и звонкий,

С тех пор в моем сердце звучит.

В часы одинокие ночи

Люблю я, усталый, прилечь

—

Я вижу печальные очи,

Я слышу веселую речь.

И грустно я так засыпаю,

И в грезах неведомых сплю…

Люблю ли тебя

— я не знаю,

Но кажется мне, что люблю!

А.К. Толстой



* * *

Я хочу быть твоею милой

Я хочу быть твоею силой,

свежим ветром,

насущным хлебом,

над тобою летящим небом.

Если ты собьешься с дороги,

брошусь тропкой тебе под ноги,

—

без оглядки иди по ней.

Если ты устанешь от жажды,

я ручьем обернусь однажды,

—

подойди, наклонись, испей.

Если ты отдохнуть захочешь

посредине кромешной ночи,

все равно

— в горах ли, в лесах ли,

встану дымом над кровлей сакли,

вспыхну теплым цветком огня,

чтобы ты увидал меня.

Всем, что любо тебе на свете,

обернуться готова я.

Подойди к окну на рассвете

и во всем угадай меня.

Это я, вступив в поединок

с целым войском сухих травинок,

встала лютиком у плетня,

чтобы ты пожалел меня.

Это я обернулась птицей,

переливчатой синицей,

и пою у истоков дня,

чтобы ты услыхал меня.

В. Тушнова



* * *

Это я в оборотном свисте

соловья.

Распустились листья,

в лепестках роса.

Это

— я.

Это

— я.

Облака над садом…

Хорошо тебе0

Значит, рядом,

над тобою

— любовь моя!

Я узнала тебя из многих,

нераздельны наши дороги,

понимаешь, мой человек?

Где б ты ни был, меня ты встретишь,

все равно ты меня заметишь

и полюбишь меня навек.

М. Алигер

* * *

Таежные цветы.

Не привез я

таежных цветов

— извини.

Ты не верь,

Если скажут, что плохи они.

Если кто-то соврет, чтоб об этом читал…

Просто эти цветы луговым

не чета!

В буреломах,

на кручах пылают жарки,

как закат как облитые кровью желтки.

Им не стать украшеньем

городского стола не для них

отшлифованный блеск хрусталя.

Не для них!

И они не поймут никогда.

Что вода из-под крана

—

Это тоже вода…

Ты попробуй сорви их! Попробуй

сорви!

Ты их держишь,

И кажется руки в крови!..

Но не бойся,

цветы к пиджаку приколи…

Только что это? Видишь?

Лишившись земли, той,

таежной, неласковой, гордой земли, на которой они

на рассвете взошли на которой роса

и медвежьи следы,

— начинают

стремительно вянуть

цветы! Сразу гаснут они!

Тотчас гибнут они!.. Не привез я

таежных цветов. Извини.

* * *

Будь, пожалуйста,

послабее.

Будь,

пожалуйста.

И тогда подарю тебе я чудо запросто.

И тогда я вымахну

—

вырасту,

стану особенным.

Из горящего дома вынесу тебя, сонную.

Я решусь на все неизвестное,

на все безрассудное

— в море брошусь,

густое, зловещее, и спасу тебя!..

Это будет

сердцем велено мне, сердцем

велено… Но ведь ты же

сильнее меня,

сильней и уверенней!

Ты сама

готова спасти других от уныния тяжкого.

Ты сама не боишься ни свиста пурги,

ни огня хрустящего.

Не заблудишься,

не утонешь, зла

не накопишь,

Не заплачешь

и не застонешь, если захочешь.

Станешь плавной

и станешь ветреной, если захочешь…

Мне с тобой

— такой уверенной

— трудно очень.

Хоть нарочно,

хоть на мгновенье

— я прошу,

робея,

— помоги мне в себя поверить, стань слабее.

Р. Рождественский