Однажды полночью:

Подернулась легонько занавеска

От шепота ночного ветерка,

И лунный свет дорожкой золотистой

Простёрся в комнате от самого окна...

Хранят ладони рук твоих тепло...

И помнят бег минут неторопливый...

В твоих касаньях было им светло

Они купались в нежности приливах...


Твои ладошки нежные, как сон,

Они, как прежде мною так любимы.

И сколько времени не длился б в жизни он,

Останется тепло от них, таких родных и милых...

Характер всех любимых одинаков!

Веселые, они вдруг загрустят,

Отревновав, отмучившись, отплакав,

Они угомонятся и простят,

И зацелуют. Не дадут покою!

Руками шею крепко обовьют.

Взглянув в глаза, к щеке прильнут щекою,

Затормошат. Любимым - назовут!

Но лишь попробуй встретить их сурово,

Лишь руку осторожно отстрани,


Скажи: "Сейчас мне некогда!" - и снова

На целый день надуются они.

...Нет трогательней в мире беспорядка

Волос их мягких в тот рассветный час,

Когда они доверчиво и сладко

Спят, разметавшись, на руке у нас.

Любимые!

Когда мы уезжали,

Нас, юных, мешковатых и худых,

Они одни средь ночи провожали

По черным лужам в туфельках худых.

Мы строго шли вперед. Что нам, героям,

Смятенье их,- дорога далека!

Они бежали за поющим строем,

Стирая слезы кончиком платка.

Они в ночи стояли вдоль перрона,

Рыдая, с непокрытой головой,

Пока фонарь последнего вагона

Не потухал за хмарью дождевой.

И в час, когда на тротуарах наледь,

Возвышенных достойные судеб,

Они стояли, чтобы отоварить

Мукою серой карточки на хлеб.

И снилось нам в огне чужого края:

Их комнатка - два метра в ширину,-

Как, платье через голову снимая,

Они стоят, готовятся ко сну.

Любимых, как известно, не балуют -

Два-три письма за столько лет и зим!


Они прижмут к груди и зацелуют

Те десять строк, что мы напишем им.

Они в товарниках, по первопуткам

К нам добирались в тот далекий год.

С убогим узелком, они по суткам

Толкались у казарменных ворот.

А часовой глядел на них сурово.

Любимые,

не зная про устав,

Молили их пустить и часового

В отчаянье хватали за рукав.

Они стоять могли бы так веками,

В платках тяжелых, в легких пальтецах,

От частых стирок с красными руками,

С любовью беспредельною в сердцах.

А ещё очень хочется, чтобы дарили цветы,

Просто так и без повода, нежности повод не нужен.

Мы закружим вальсируя в маленькой кухне, а ты

Вдруг заметишь, что город листочно за окнами кружит.

Что потом? А потом... кто сказал, мол, не в моде балы?

Будут свечи мерцать, на балах полагаются свечи.

Знаешь, хочется платье со шлейфом, открытые плечи...

Эти туфельки из хрусталя невозможно малы.

А ещё очень хочется верить, что будет рассвет,

Тронет стены мазком от пурпурного до золотого,

И бессмысленность фраз обернётся одним только словом,


И безудержность фаз не оплавится в строгий сюжет.

А потом... Что потом? Пусть мечта остаётся мечтой.

Ей прирученной быть - значит крепко зажатой в ладони.

Посмотри, что за птица на тёмном ещё небосклоне,

То ли это синица, а то ли журавль голубой?

А ещё отражусь ненадолго в твоих зеркалах,

Будет кухня хранить пряный дух незнакомых соцветий.

Мне так хочется верить, что ты из другого столетья,

Не сосед по планете, живущий в ста тысяч верстах.

А потом? Что потом... Нашим дочкам подарят цветы,

Просто так и без повода, нежности повод не нужен.

Будет бал, будут свечи и туфельки впору, а ты

Вдруг поймёшь: это мы по дуге позолоченной кружим.

Ну а если завтра на рассвете,

Я тебя у мира украду?

Я найду счастливый наш билетик

И в глазах зажгу любви звезду...

Будет только солнце, ты и море

И песок горячий на двоих...

На лазурном голубом просторе

Нарисуем сердцем новый стих.

Ласково закаты будут снова

Бирюзу морскую обнимать.

Ничего не надо мне другого,

Только тебя нежно целовать...

И ласкать....

Тому, кто томится от жажды,

Рассказ мой о давней вине:

Однажды - послушай - однажды

Любовь приходила ко мне.

Она попросила напиться,

Присев на крылечко мое,

Но я не дала ей водицы,

Я раньше спросила ее.

Я раньше ее расспросила,

Откуда она и куда.

Я раньше ответить просила,

Какая нужна ей вода.

И глянув печально и косо,

Сидела любовь у огня,

Ответила мне на вопросы

И тихо ушла от меня.

И если - послушай, послушай!

Она постучит тебе в дом -

Ты раньше отдай ей всю душу,

А спрашивать будешь - потом!