Литературное кафе сценарий Звучит музыка. Скрябин, "Элегия" или песня А. Вертинского.

Ведущий:

Поэзия - прекрасная сказочная девушка, у которой при каждом слое вылетают изо рта драгоценности. Мысль поэта, живая и трепещущая, оправляется в золото и драгоценные камни, и нельзя уже затем разъединить мысль с ее оправой, не разрушишь ее.

Поэзия - это солнце, солнце с его темными пятнами и затмениями, освещающее весь мир.


Поэзия - музыка слов.

Всякий ли человек, великий или малый, бывает поэтом?

В. Шекспир так сказал об этом:

Поэт в святом восторге

Парит, как царь, меж небом и землей.

Уму людей дарована способность:

Воображать чего на свете нет.

- Кто же такой поэт?

Николай Гумилев (обращается к окружающим):

- Поэзия - такая же наука, как, скажем, математика. Без изучения поэзии нельзя писать стихи и правильно оценивать их. Этому надо учиться так же долго и усердно, как играть на рояле. Когда вы усвоите все правила и проделаете бесчисленные поэтические упражнения, тогда вы сможете, отбросив их, писать по вдохновению.


Тогда, как говорил Кальдерон, вы сможете запереть правило в ящик на ключ и бросить ключ в море.

Осип Мандельштам (или любой другой):

- Все это ерунда! Научить писать стихи нельзя. Вся эта "поэтическая учеба" ни к чему. Я уже успешно печатался в "Аполлоне", когда мне впервые пришлось побывать на Башне у Вячеслава Иванова; он очень хвалил мои стихи: "Прекрасно, изумительная у вас оркестровка ямбов, читайте еще. Мне хочется послушать ваши анапесты или амфибрахии".

А я и не знаю, что за звери такие анапесты и амфибрахии. Ведь я писал по слуху, не задумываясь над тем, ямбы это или что другое.

Впрочем, скоро на меня насел Гумилев. Просветил меня. Так что решайте сами - учиться или не учиться.

(Звучит мелодия).

Марина Цветаева (Входит. Обращается к Брюсову):

- Извините, не посмотрите ли ...

(Протягивает стихи)

Брюсов:

- Посмотрим, посмотрим... Стишки пописываете.


(перелистывает, небрежно возвращает, читает стихотворение "Юному поэту".)

Юноша бледный со взором горячим,

Ныне даю я тебе три завета:

Первый прими: живи настоящим,

Только грядущее - область позната.

Помни второй: никому не сочувствуй,

Сам же себя полюби беспредельно.

Третий храни: поклоняйся искусству,

Только ему, безраздумно, бесцельно.

Юноша бледный со взором смущенным!

Если ты примешь мои три завета,

Молча паду я бойцом побежденным,

Зная, что в мире оставлю поэта.

- Так вы поняли, что главное: лелеять слово, оживлять слова забытые, не выразительные ...

(Его перебивает К. Бальмонт).

К. Бальмонт:

- Вы правы. Каждый здесь мастер слова, но только я - "изысканность русской медлительной речи".

Передо мною другие поэты - предтечи,

Я впервые открыл в эти речи уклоны,

Перепевные, гневные нежные звоны.

Я - внезапный излом,

Я - играющий гром,

Я - прозрачный ручей,

Я - для всех и ничей...


Цветаева:

- Так кто же все-таки Поэт?

(Входит Д. Мережковский и поясняет)

Д. Мережковский:

- Сладок мне венец забвений темный,

Посреди ликующих глупцов

Я иду отверженный, бездомный

И бедней последних бедняков.

Но душа не хочет примиренья

И не знает, что такое страх;

К людям в ней - великое презренье,

И любовь, любовь в моих очах.

Цветаева:

- Так кто же все-таки Поэт?

Бог или раб?

Я не поняла...

(шум голосов; входит И. Северянин)

И. Северянин:

- Я, гений Игорь Северянин, своей победой упоен: я повсеградно оэкранен! Я повсесердно утвержден! Я покорил литературу! Взерлил, гремящий на престол! Я думаю, вы слышали о моем небывалом, невероятном, громкокипящем успехе.

Уличное движение останавливали, когда я выступал в зале, где под Думской комнатой. А в Керчи, в Симферополе, на Волге лошадей распрягали, и поклонники на себе везли меня, триумфатора.

Марина Цветаева:

- Ну вот одна. Как обычно... (читает стихотворение "Моим стихам").


Моим стихам, написанным так рано,

Что и не знала я, что я - поэт,

Сорвавшимся, как брызги из фонтана,

Как искры из ракет.

Ворвавшимся, как маленькие черти,

В Святилище, где сон и фимиам,

Моим стихам о юности и смерти

Нечитанным стихам! -

Разбросанным в пыли по магазинам

(Где их никто не брал и не берет!),

Моим стихам, как драгоценным винам,

Настанет свой черед.

(Подходит В. Маяковский и подает платок)

В. Маяковский:

- Ну что вы? Мокрая, будто ее облизала толпа! Для кого вы стараетесь?

М. Цветаева:

- А вы кто?

В. Маяковский:

- Я поэт. Этим и интересен, об этом и пишу. Об остальном, если это отстоялось словом. Не плачьте (Читает стихотворение "Нате!"):

Через час отсюда в переулок

вытечет по человеку ваш обрюзгший жир,

а я вам открыл столько стихов шкатулок,

я - бесценных слов мот и транжир...

И. Северянин:

- Зачем же так грубо?

Я непосредственно сумею

Познать неясное земли...

Я в небесах надменно рею


На самодельном корабле!

В. Маяковский:

- Прокисший воздух пьянью веет. Нельзя ли чего поновее?

(И. Северянин разглядывает фужер на свет).

И. Северянин:

- Вокруг талантливые трусы. И обнаглевшая бездарь.

(отходит к другому столику).

З. Гиппиус (глядит на него с удивлением):

- Ананасы в шампанском?

И. Северянин:

- Ананасы в шампанском.

З. Гиппиус:

- Ах какая игра красок!

В. Маяковский (Оборачивается. Читает стихотворение "А вы смогли бы?"):

- Я сразу смазал картину будней,

плеснувши краску из стакана,

Я показал на блюде студня

косые скулы океана.

На чешуе жестяной рыбы

прочел я зовы новых губ,

а вы

ноктюрн сыграть

смогли бы

на флейте водосточных труб?

(Отходит в угол. С потолка свисают звезды. Он глядит на них задумчиво).

- Послушайте, если звезды зажигают, значит это кому-нибудь нужно.

З. Гиппиус (Поворачивается к нему, кивает и читает стихотворение "Звездоубийца")

Бальмонт

- О, "декадентская мадонна" -

зеленоглазая Наяда! Как правы, говоря:

-Беспощадна моя дорога:

Она меня к смерти ведет.

Но люблю я себя, как бога,

Любовь мою душу спасет...

З. Гиппиус

- Довольно! Земного с созвездий не видно!

Витать в межпланетных

пространствах мне стыдно!

(Возникает тишина. Звучит грустная мелодия)

В. Хлебников (весело)

- Довольно кукситься! Послушайте-ка! Новенькое (читает стихотворение "Заклятие смехом")

О, рассмейтесь, смехачи!

О, засмейтесь, смехачи!

Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно,

О, засмейтесь усмеяльно!

О, рассмешищ надсмеяльных - смех усмейных смехачей!

О, насмейся рассмеяльно, смех надсмешных смеячей!

Смейство, смейство,

Усмей, осмей, смешики, смешики

Смеюнчики, смеюнчики.

О, рассмейтесь, смехачи!

О, засмейтесь, смехачи!

(общее оживление, смех)

Гумилев (подходит к З. Гиппиус)

З. Гиппиус

- Наконец-то! Ветер странствий принес издалека песни весенней намек.

Гумилев (читает отрывок из "Поэмы начала")

(подходит к А. Ахматовой. Она читает)

А. Ахматова:

- Проводила друга до передней.

Постояла в золотой пыли.

С колоколенки соседней

Звуки важные текли

Брошена! Придуманное слово -

Разве я цветок или письмо?

А глаза глядят уже сурово

В пожелтевшее трюмо.

Гумилев:

- В часы веселого томленья

И пляски белых облаков

Бывают головокружительны

У девушек и стариков.

А. Ахматова:

- Да, я любила их - сборища ночные:

Все мы бражники здесь, блудницы,

Как невесело вместе нам:

На спинах цветы и птицы

Томятся по облакам.

Ты куришь черную трубку,

Так странен дымок над ней.

Я надела узкую юбку,

Чтоб казаться еще стройней...

О, как сердце мое Тоскует!

Не смертного ли чая жду?..

Да я любила их - те сборища ночные.

(Грустная музыка)

Оформление

Картина над камином.

Звезды

Фужеры

Платок

Томик стихов

Стол, стулья (синяя скатерть)

Музыка

Портреты поэтов ............. Песни Тосты Сценарии Игры и конкурсы