Если бы Каллиопа при рождении моем
Одарила меня в сонме своих любимцев,
Я ее дар посвятил бы эзоповым вымыслам:
Вымыслы стихам всегда сродни.
Но я не такой уж парнасский удачник,
Чтобы разукрасить их все до одного:
Просто их можно сделать поярче,
Я и попробовал; кто искусней, сделает лучше.
Довольно и того, что на новом языке
У меня говорит волк и лепечет ягненок;
И даже больше: деревья и кусты
Тоже у меня стали разговорчивы,-
Чем не колдовство?
"Нет,- говорят мои критики,-

Все это великолепно
Разве что для двух-трех детских сказочек".
Судьи мои, вы хотите великих предметов
И высокого слога? Пожалуйте. "Илион,
Выдержав десять лет битв у крутых своих стен,
Все был недоступен неисчетным
Подступам, приступам, натискам эллинов;
И тогда деревянный конь,
Небывалое творение Минервы,
В мощные бока свои принял мудрого Улисса,
Храброго Диомеда, сокрушительного Аякса,
Которых этот исполин
Должен был ввезти с их полчищами в Трою,
Предав им в добычу самих троянских богов, -
Неслыханная стратегема,

Труда и упорства стоившая творцам!.." -
"Полно! полно! - перебьет меня иной критик,-
В таком длинном периоде пора и перевести дух.
И к тому же, деревянный конь,
Эти строи, эти герои -
Это сказки еще нелепее,
Чем ваш лис, у ворона выманивающий крик.
Да и высокий слог вам плохо удается".
Что ж, возьмем тоном ниже. "Ревнивая Амарилла
Мечтала о своем Альсиппе и думала, что ее
Никто не слышит, кроме барашков и собачек;
Но Тирсис ее заметил, скользнул между ив,
Он слышит, как пастушка шлет свои слова
На волю нежных Зефиров,
Умоляя донести их до милого..." -
"Вот тут и поставьте точку,-
Обрывает меня мой критик,-
Эта рифма у вас неправильная
И совсем здесь не хороша:
Переделайте-ка эти две строчки заново".
Замолчи, проклятый судия!
Что я, сам не справлюсь с моим сказом?
Опасное это дело -
Пытаться тебе угодить. Беда иметь такой тонкий вкус,
Который ничем не доволен.